Часть Первая. Довольно Скучная
Вторая мировая война в воспоминаниях.
Черчилль
(как я уже говорил, я не сразу начал отмечать что-то для себя интересное, поэтому тут всего пара мест, которые мне удалось вспомнить)
"Когда французы и англичане попадают вместе в беду и между ними возникают споры, француз зачастую многословен и горяч, а англичанин - сдержан или даже груб"
"В течение августа в различных пунктах побережья между островом Уайт и Корнуэллом море выбросило на берег около сорока трупов немецких солдат. Немцы проводили вдоль французского побережья учебную погрузку на баржи. Часть этих барж вышла в море, спасаясь от английских бомбардировок, и погибла либо от бомбардировки, либо в результате плохой погоды. Это породило широко распространившиеся слухи, будто немцы предприняли попытку вторжения и понесли очень тяжелые потери или в результате потопления, или же от огня на участках моря, покрытых пылающей нефтью. Мы не принимали никаких мер, чтобы опровергнуть эти слухи, которые, принимая фантастически преувеличенную форму, быстро распространялись в оккупированных странах и подбадривали угнетенное население. Так, например, в одном из брюссельских магазинов были выставлены мужские купальные костюмы с ярлыком: "Для переправы вплавь через пролив".
де Голль
"Вейган стремился к тому, чтобы поскорее прекратить сражение и закончить войну. Опираясь на информацию генералов Жоржа и Бессона, он нарисовал перед участниками совещания картину совершенно безнадежного военного положения. Его вывод сводился к тому, что бессмысленное испытание необходимо прекратить, ибо вся военная система может неожиданно рухнуть, открыв тем самым широкий простор для анархии и революции.
Маршал Петэн вступил в поддержку пессимистического взгляда. Желая разрядить атмосферу, Черчилль обратился к нему в несколько шутливом тоне: "Ну что вы, господин маршал! Припомните амьенское сражение в марте 1918 года. Ведь как были плохи тогда дела! В то время я вас посетил в вашей ставке. Вы мне изложили свой план, а через несколько дней фронт был восстановлен". Петэн сурово ответил: "Вы правы, фронт был восстановлен. Тогда прорыв был на вашем, английском участке фронта. Однако я послал сорок дивизий, чтобы выручить вас из беды. Сегодня разбитыми оказались мы. Где же наши сорок дивизий?"
"Черчилль казался непоколебимым и полным энергии. По отношению к французам, находящимся в критическом положении, он вел себя настороженно, заняв позицию сочувственного выжидания. Мне казалось, что он уже был во власти страшной, но заманчивой перспективы, представляя - и, возможно, не без тайного удовлетворения - одинокую на своем острове Англию и себя, который ценою героических усилий становится ее спасителем."
"4 июля радио и газеты сообщили, что накануне английский средиземноморский флот совершил нападение на французскую эскадру, стоявшую на якоре в Мерс-эль-Кебире. Одновременно нам стало известно, что англичане внезапно захватили французские военные корабли, укрывшиеся в английских портах, и насильно высадили на берег и интернировали - не без кровавых инцидентов - офицеров и матросов. Наконец 10 июля было опубликовано сообщение о торпедировании английскими самолетами линкора "Ришелье", стоявшего на рейде Дакара. Лондонские газеты и официальные коммюнике стремились изобразить эти агрессивные действия как победу, одержанную на море. Было ясно, что у английского правительства и морского министерства страх за будущее, отзвуки старинного соперничества на море, обиды, накопившиеся с начала битвы за Францию и особенно обострившиеся в связи с перемирием, заключенным правительством Виши, вылились в один из тех диких порывов, когда долго сдерживаемый инстинкт этого народа ломает все на своем пути."
"В июне, когда ондна катастрофа следовала за другой, на землю Великобритании супили монархи и министры Норвегии, Голландии, Люксембурга, затем президент Польской Республики и польские министры и некоторое время спустя - бельгийский кабинет. Чехи стремились к объединению. Король Албании устанавливал некоторые контакты. Англия гостеприимно принимала у себя представителей этих правительств в изгнании, руководствуясь чувством великодушия, смешанного с расчетом. Как бы то ни были они теперь бедны, у них все же еще кое-что оставалось. Многие из них привезли золото и валюту своих банков. У голландцев была Индонезия и значительный флот, у бельгийцев - Конго, у поляков - небольшая армия, у норвежцев - многочисленные торговые суда, у чехов, или, вернее, у Бенеша, - информационная сеть в Центральной и Восточной Европе и активные связи с американцами. Помимо всего прочего Англии, заботившейся о своем престиже, было лестно выступить в роли последнего оплота рушившегося старого мира"
"Было решено, что в Вашингтоне я буду во всех отношениях гостем президента и правительства Соединенных Штатов, - этого окажется достаточно для опровержения сенсационнных сообщений и статей, которые уже старались изобразить дело так, будто я еду в Америку не в качестве приглашенного, а в качестве просителя. С другой стороны, и Канада тоже звала меня к себе, и притом так радушно, что я поручил нашему делегату в Оттаве Габриэлю Бонно обсудить с правительством Маккензи Кинга детали моей поездки в эту дорогую нам и мужественную страну."
Корделл Хэлл, государственный секретарь США
"Мне было ясно, что даже если Россия сохранит свою пассивно-сонную позицию, как безразличная ко всему статуя, она все равно будет оказывать мощное влияние на ход войны. Она заставляла Гитлера теряться в догадках, несмотря на имевшиеся советско-германские соглашения о более тесных отношениях. Когда Гитлер предпринимал военные шаги, которые выглядели угрожающими для России, Москва вела себя смирно. Но когда Гитлер не смог вторгнуться в Великобританию и добиться победы в воздухенад англичанами, а Италия потерпела неудачу в своих компаниях в Греции и Северной Африке, тогда Россия убедила Болгарию временно отклонить требования Гитлера о присоединении к странам "оси". Никто не знал, что предпримет Россия помимо того, что она будет готовиться к самообороне и одновременно делать все возможное, чтобы избежать нападения со стороны Германии."
"Я подчеркнул [финскому] посланнику наше убеждение, что Гитлер планирует завоевать мир, и поэтому Соединенный Штаты не могут оставаться безучастными с точки зрения своей самозащиты. Позиция Финляндии схожа с позицией Румынии, указал я, но Румыния сообщила нам, что прекратит военные действия против Советского правительства, когда падет Одесса и бывшая румынская территория вернется к Румынии."
"Рузвельт считал, что восстановление Голландии или Скандинавских стран едва ли вызовет трудности, но восстановление Бельгии, видимо, будет связано с осложнениями. Помимо, сказал он, двусмысленной позиции находившегося в плену у немцев короля Леопольда*, между котором и правительством Бельгии в изгнании может вспыхнуть конфликт, - хотя короля и поддерживают англичане, поскольку Черчилль верит в восстановление монархии, - Бельгия является искусственным двуязычным государством, где валлоны и фламандцы традиционно враждуют друг с другом. Президент упомянул в связи с этим, что в 1940 году немцы составили доклад, предлагавший создание федерального союза из Эльзаса, Лотарингии, Люксембурга и двух частей Бельгии.
*Король Бельгии Леопольд III 27 мая 1940 года отдал приказ о капитуляции своей армии, хотя она еще была способна сражаться, считая более выгодным пойти на соглашение с гитлеровской Германией. По приказу короля бельгийские посольства за границей получили указание восстановить контакты с германскими дипломатическими представителями, поскольку "мы более не находимся в состоянии войны с этой страной", а также прекратить поддержку бельгийского правительства в изгнании, находившегося в Лондоне"
"Позднее, тем же вечером, Сталин заявил, что Советский Союз не хочет изоляции. Я выразил полное согласие с этой точкой зрения, указав, что изоляция чуть не погубила мою страну и Россию."
Уильям Леги, посол США при правительстве Виши
"Президент хотел, чтобы я как "сторожевой пес" следил и пытался помешать Франции оказывать какое-либо содействие Германии сверх оговоренной в соглашении о перемирии. Он знал, что некоторые высокопоставленные представители вишисткого правительства верят в неизбежность триумфа стран "оси" и из своих эгоистических соображений хотят оказаться на стороне победителя. Я должен был повторять всем и каждому, что победа стран "оси" приведет к расчленению Французской империи и низведет Францию до положения вассального государства. (Позднее я обнаружил, что некоторые французы полностью смирились с подобным исходом и верили, что Гитлер сделает Францию своим "любимым" вассалом)."
"Для меня этот шаг Гитлера [нападение на СССР] явился неожиданностью - я не считал его настолько сумасшедшим, чтобы он мог пойти на это. Таково было мое личное мнение. Когда Гитлер напал на Россию, я знал, что начался его закат. Мало кто разделял эту точку зрения. Мои выводы основывались на истори, а не на информации о численности или технической оснащенности Советской Армии. Наполеон был великим полководцем, а Гитлер им не был. Шведский король Карл XII тоже пытался завоевать Россию и потерпел поражение. Я взял за правило говорить каждому, с кем встречался, что более хорошие солдаты, чем немцы, пытались и не смогли нанести поражение России, вторгнувшись в нее. Большинство моих коллег, однако, ожидало быстрой немецкой победы. Ничто, говорили они, не смогло остановить вермахт, даже "великолепная французская армия". На мой же взгляд, "великолепная французская армия" отличалась пока что быстротой своих ног. Она едва спаслась, ударившись в бегство."
""Большая тройка" встретилась снова вечером 28 ноября. Я на банкете не присутствовал, но президент позднее рассказывал мне, что речь шла о послевоенном обращении с Францией, судьбе немецких военных преступников и восточных границах Польши. По большей части говорил Сталин. Среди прочего советский руководитель сказал, что Франция, если говорить об ее участии в войне, не заслужила признательности со стороны победоносных союзников или права сохранить свою прежнюю империю."
"30 ноября 1943 года Черчиллю исполнилось 69 лет, и день закончился торжественным приемом, устроенным премьер-министром в английском посольстве. Соблюдался русский обычай, а это означало, что произносились тосты и пили за здоровье почти всех тридцати четырех участников обеда, сидевших за банкетным столом, - весьма утомительная процедура. Президент, Сталин и Черчилль обменялись речами. Подчеркивалась наша вечная дружба с большевиками и общие надежды на новое устройство мира. По ходу банкета монотонный обмен международными комплиментами время от времени оживляли довольно едкие остроты...
Премьер-министр обронил замечание, что политический цвет лица англичан претерпевает последовательную перемену, и эта перемена зашла так далеко, что сейчас его можно назвать "розовым". "Это признак улучшающегося здоровья", - подал реплику Сталин. Гопкинс как бы в шутку сказал, что Англия не имеет ни письменной конституции, ни основного закона страны, что дает Черчиллю свободу поступать так, как ему заблагорассудится в любое время."
Дуайт Эйзенхауэр
"В прошлых взаимоотношениях между Америкой и Россией не было причин, чтобы сегодня смотреть на будущее с пессимизмом. Исторически эти два народа непрерывно поддерживали дружественные отношения, уходящие своими корнями ко временам зарождения Соединенных Штатов как независимой республики. За исключением короткого периода, они постоянно поддерживали друг с другом диломатические отношения. Ни тот, ни другой народ не был запятнан созданием колониальных империй путем применения силы. Уступка одной страной богатой территории Аляски другой стране явилась беспрецедентным международным событием, без каких-либо угроз и без каких-либо взаимных обвинений после сделки. Дважды они были союзниками в войне. С 1941 года они зависели друг от друга в достижении конечной победы над европейскими странами "оси". однако идеологически США и Советский Союз занимали диаметрально противоположные позиции."